Отчаянный футуризм: Япония. Часть 3. "Дух самурая"
Передо мной сидел последний самурай клана Набесима. Маленький, седой, в рубашке, ковбойском галстуке и слегка великоватых джинсах. Его глаза улыбались из-под массивной оправы, а руку самурая держала его миловидная жена. Кеншы Набесима приехал в Токио из Америки. Рассказал, что в Штатах он живёт уже много лет. Там открыл спортивную школу, где преподаёт азы акупунктуры, здорового питания, и основы владения мечём. На родину вернулся, дабы возродить в японцах дух самураев
Фото с архива Елены Расенко
А заодно научить их правильно есть и лечиться. Например, при гриппе, свинке, лихорадке употреблять имбирь. А при кори, оспе, экземе пить сок алое. Говоря о вреде химии для организма, он умудрился несколько раз упасть со стула. Но, не из-за слабости самурайского духа, просто стул, на который посадили его, был явно не устойчив.
Чтоб полностью раскрыть тему духа нации, Такаги – сан пригласил нас с другом пропустить по рюмочке сакэ в заведение, где до сих пор собираются камикадзе. Место, в которое он нас привёл, располагалось в центре района Синдзюку. Сюда традиционно предпочитают приходить иностранцы, и здесь же высится наибольшее количество токийских небоскрёбов. Сама изакайа (это что-то вроде наших рюмочных) выглядела традиционно старинной. Наверное, такими же были сакэ-бары в 30-40х годах прошлого века. Тесное помещение, простые деревянные скамейки, столешницы из почти не обработанных досок, отполированных лишь локтями посетителей, поскрипывающий пол. Стены были увешаны старыми чёрно-белыми фотографиями людей в военной форме, горели два небольших светильника, тихо играл марш.
Фото thoughtco.com
В баре выпивали несколько пожилых мужчин и пили. Они неодобрительно глянули на нас, гайдзинов (іностранцев, то есть) и стали переговариваться. Хозяйка кабака, крошечная женщина, спросила Такаги-сана, что мы тут делаем и не американцы ли мы. Дабы успокоить её, он дал посмотреть наши документы. Потом заказал для нас несколько порций сакэ и сёдзю. Совершенно тёплых и от этого невозможных. Немного оттаяв, владелица рассказала, что в её баре не очень-то рады гайдзинам (иностранцам) из-за того, что те превратно толкуют японское слово «камикадзе». По ее убеждению, они были патриотами и защищали Японию от агрессора еще семь веков назад.
А сегодня мировая пресса стала называть так обыкновенных террористов. Еще она рассказала, что когда-то эта изакайа принадлежала её матери. В сороковых именно она провожала пилотов-смертников, наливала им на дорогу сакэ. Те заходили в бар пропустить рюмочку-другую, зная, что могут уже больше никогда не вернуться на землю. Их фотографии сейчас висят возле столиков. Те ж, кому не довелось отправиться в свой последний полёт, часто приходят сюда выпить, вспомнить товарищей и поворчать на нынешнее поколение японцев. Постоянных посетителей с каждым годом становиться всё меньше. Они попросту умирают, вздыхала хозяйка. И скорее всего, через некоторое время она продаст бар, сложит в коробку старые снимки, и уедет доживать куда-нибудь на берег. Пока мы разговаривали с японкой, в бар зашёл маленький старичок, подтянутый и очень аккуратно подстриженный. Он недовольно поглядел на нас с Сашей и подсел к двум мужчинам, которые всё время пристально за нами наблюдали. Хозяйка бара наклонилась к Такеги – сану и сказала, что нам пора. Из бара мы вышли около восьми вечера. Меня не обидело, что нас практически выставили за дверь, и что нам так и не довелось поговорить с камикадзе. В конце концов, это их страна и им решать говорить с гайдзинами или нет. На улице сигналили авто, переливались неоновые витрины, на углу подмигивал какой-то автомат, продающий женские трусы и губные помады, навстречу шли два долговязых японца в костюмах графа Дракулы, и мне захотелось оглянуться и посмотреть, не привиделась ли мне изакайя с её хозяйкой и посетителями. Но я не стала этого делать.
Фото fun-japan.jp
Такаги – сан был неумолим. Этим вечером ему хотелось напиться и обязательно споить нас. Изрядно повеселевший, но ещё не утративший возможность передвигаться самостоятельно японец, потащил нас наращивать градус. Его любимое заведение располагалось неподалёку. В полуподвальном, достаточно большом помещении уже гуляло несколько компаний. Мужчины, в деловых костюмах и галстуках громко что-то обсуждали и смеялись, низко опрокидывая головы назад. За стойкой стояла маленькая, щуплая женщина лет 60. Она заулыбалась, увидев Такаги-сана, и достала с полки начатую литровую бутылку виски с ярко-жёлтой наклейкой.
Читайте также: Цикл статей "Отчаянный футуризм"
Присмотревшись, множество таких же надпитых «надпитых» со стикерами. Такеги-сан пояснил, японцы не могут так много пить, как европейцы или русские, а посему весь объем за раз прикончить не в силах. Уносить с собой не принято, а значит единственный вариант – оставить заказ в баре, и допить её в следующий раз. Чтоб не перепутать где чей виски, его подписывает. Когда же я спросила, можно ли прийти сюда, назваться чужим именем и выпить не свой алкоголь, то на меня посмотрели не очень дружелюбно, включая и Такеги-сана. Он объяснил, что так поступать для японца негоже, и это опять же противоречит духу самурая. Тут подключились к разговору и шумные японцы, что уже прикончили одну бутылку. Оказалось, ребята зашли в бар после работы. И делают это они регулярно – напиваются коллективом. Многих дома ждут жёны и дети, но оторваться от общей попойки означало б саботаж, а это в японских компаниях не приветствуют. Такаги – сан поддакивал нашим новым знакомым и уже был совсем расслаблен, когда позвонила его супруга. Он заверил её, что с ним всё хорошо и скоро он будет дома. Часы пробили полночь. Наши новые знакомые затянули «калинку-малинку», которую можно было угадать по мелодии, потом кто-то попытался изобразить Лучано Паваротти и даже пригласить меня на танец. Я отнекалась, но пришлось со всеми сфотографироваться.
Фото с архива Елены Расенко
Недалеко от входа в метро, на лавочке лежал японец средних лет. Он был прилично одет, в хороших туфлях. Мужчина спал, положивши под голову дипломат. За несколько метров от него разило виски. Такеги – сан подошёл к пьяному японцу, поправил его плащ и заметил, что ночь прохладная и этот человек к утру может простудиться. На мой вопрос доживёт ли тот вообще до утра в многомиллионном городе, наш друг улыбнулся и заверил, что не только доживёт, но и проснётся рядом с завтраком. Вполне вероятно, что добропорядочные граждане купят для этого бедолаги кофе с пирожным или бутерброд с сыром. Ведь, сочувствовать пьяным это же естественно, а обидеть такого человека всё равно, что ребёнка. А это опять же противоречит духу самураев.
Мы посадили нашего Такеги-сана в метро, будучи полностью за него спокойными. Пусть даже уснёт у кого-то на плече. Ведь он был пьян, а значит в безопасности.
Продолжение следует...
Заглавное фото menshaircuts.com
