Скрипач для «Трубача»: интервью с участником группы Gogol Bordello Сергеем Рябцевым и композитором Александром Ратманским
В фильме рассказана история 13-летнего трубача Коли Соколова, который виртуозно владеет инструментом и сам пишет музыку, а также его подруги, Лизы. Дети готовятся к важному выступлению, но происходит череда неприятных событий, и теперь перед ними стоит задача – не потерять свою мечту и не сбиться с выбранного пути. Картина полностью была снята в Украине, и все роли в ней исполнили наши соотечественники. Даже над созданием музыки из-за океана трудились украинский композитор-аранжировщик Александр Ратманский и скрипач популярной группы Gogol Bordello Сергей Рябцев.
OUTLOOK пообщался с музыкантами и краем глаза заглянул в святая святых кинопроизводства.
Сергей, как вы совмещали работу над лентой с вашей гастрольной жизнью в Gogol Bordello?
С.Р. На самом деле, несмотря на очевидную разность жанров, никакого конфликта в этом не было. Моя гастрольная жизнь с Gogol Bordello и работа над фильмом требовали одного и того же – повышенных оборотов внутреннего движка. Захватывающее чувство. Я к нему привык, всегда готов, что ли. Даже несмотря на усталость. Это был год поиска, каких-то замечательных открытий. В бэнде, кстати, всё понимали и всячески поддерживали меня, за что я им очень благодарен.
Расскажите о сотрудничестве с украинскими продюсерами фильма, почему они обратились именно к вам?
А.Р.Стоит отметить, что работать с украинскими коллегами было очень приятно – режиссер, актеры просто замечательные.Высокий уровень, мне понравилось с первых кадров. Конечно, я покривлю душой, если скажу, что все во взаимоотношениях с продюсерами было гладко и идеально. В Америке мы все-таки работаем иначе, есть отличительные особенности в музыкальной индустрии. Они заключаются в том, что все делается очень быстро, на результат. И все в нашей отрасли понимают, что студийная работа – это, в первую очередь, плановое производство, а уж потом – творчество, и если есть срок сдачи проекта, то словами об «отсутствии вдохновения» не отделаешься. С Сережей было легко и просто – мы прекрасно друг друга понимаем, и даже если не сразу выходим на правильную дорогу, то все равно отыскиваем способ добиться желаемого результата. Нам повезло еще и в том, что в процессе создания аранжировок мы хотя бы виделись в студии. С остальными коллегами по фильму приходилось контактировать на огромном расстоянии, установив регулярную связь по skype. Так и обсуждали все нюансы. Еще, скажем, лет 15 назад "работа через океан" отнимала бы кучу времени, а вот "прогресс" сделал этот проект возможным. Следующий этап нашего сотрудничества – личная встреча со всей командой. По крайней мере, мне бы этого очень хотелось.
С.Р. Было несколько обстоятельств, повлиявших на решение сотрудничать именно с нами: во-первых – сроки, во-вторых – цены. Ни для кого не секрет, что в Америке решать некоторые финансовые вопросы, в том числе и связанные с музыкальной индустрией, значительно легче. Я живу в Нью-Йорке уже 20 лет, и за это время здесь записывались и перезаписывались почти все отечественные звезды. Почему? Дело ведь не только в престиже или финансах. Надежность, качество и, что немаловажно, – скорость. Когда я приехал в Киев, до съемок фильма оставалось 3 месяца. Музыканты, с которыми меня познакомили, были очень сильными. Работа проходила увлеченно, с удовольствием, иногда мы целые дни проводили в студии. Но время шло, и при всем нашем энтузиазме мы мистическим образом нисколько не двигались вперед. Нужно было принимать радикальное решение. Я позвонил своим друзьям в Нью-Йорке из студии АВ с предложением поучаствовать в этом проекте. Они согласились, к слову сказать, на сумму, в три раза меньшую, чем зарядили нам в одной из киевских компаний. Я не просто хорошо знал людей, с которыми предстояло плотно и очень оперативно сотрудничать через океан, но и специфику работы именно там. Эмиграция многому учит и прежде всего – дисциплине.
Сергей, это ваша первая работа в кино в качестве композитора. С какими трудностями вы столкнулись?
С.Р. Самым сложным в ней было то, что она как раз таки была первой. Это значит, что впервые мне нужно было наладить весь творческий и производственный процесс. Представьте себе механизм великолепно-изысканных ювелирных часов, каждая шестерёночка которых должна стоять на своем особом месте, не нарушая общего легкого, воздушного впечатления. Или если вместо изящной кукушечки из часового домика будет выпрыгивать лохматое чудище и городить всякую чушь, а не милое сердцу, простое «ку-ку»? Вот это и было самым трудным в создании музыки: добиться точности, легкости, лаконизма, «детскости». Ну и конечно, плюс к этому – немного здорового и вполне естественного волшебства.
Было сложно работать с детьми?
С.Р. Наоборот. Раньше я уже имел опыт работы с детьми, и мне всегда это было очень приятно. В годы учебы в консерватории я параллельно преподавал в музыкальной школе, а когда стал режиссером в театре, одновременно вел целый курс в музыкальном училище. Но с этим проектом у меня сложились особые отношения. Я впервые с такой ясностью почувствовал, какое огромное влияние на жизнь исходит именно от детей. Я почувствовал их силу, их возможности. По сути, именно они и стали моим самым главным открытием и источником настоящего вдохновения! В том, что этот опыт бесценен и уникален, как в человеческом, так и в профессиональном плане, никоим образом не приходится сомневаться.
Ваши коллеги по Gogol Bordello уже посмотрели фильм? Каковы их впечатления?
С.Р. Знаете, в отношении музыки я поступал достаточно хитро: подсовывал им материал даже еще в неоформленном виде, на стадии разработки, и по их реакции и интересу определял, куда двигаться. Так что с музыкой они знакомились в числе первых. А вот сам фильм оказался для них просто шоком: никто не ожидал такого яркого и стилистически оформленного видеоряда, такой профессиональной «картинки». Всего «Трубача» они пока еще не видели, так как хотелось бы все же показать им фильм с английскими субтитрами, но те кусочки, которые я демонстрировал в процессе работы, принимались просто на ура и бурно обсуждались. Чему я был очень рад.
Александр, Сергей, что сегодня вас связывает с Украиной?
А.Р. С Украиной меня связывает самое, наверное, прочное, что может быть. Киев – это город, в котором я родился и вырос, получил образование и начал делать первые шаги в карьере. Я обожаю его, но, к сожалению, в последний раз был здесь в далеком 1992 году. Мне не позволяли приехать обстоятельства, и с каждым днем я чувствую, что все больше хочется туда, в родной город, который я помню и люблю. Сейчас у меня много друзей детства в Киеве, много коллег. С некоторыми из них я поддерживаю близкие отношения.
С.Р. Я впервые попал в Киев на один день проездом в 1992-м, как раз в год, с которого Саша не был в городе... Остановился в гостинице «Экспресс». Ночью вышел покурить на автобусную остановку возле Ботанического сада. Ветра не было, огромными хлопьями падал снег. Я смотрел на город, и у меня было ясное ощущение, что я его хорошо знаю. Все, что я о нем читал и слышал, и то, что почувствовал тогда, – соединилось, превратившись в какой-то клубок счастья. Это было как в детстве, в пору открытия мира, когда ты только начинаешь ощущать, как он прекрасен. И вот это "детское" ощущение Киева и есть самая глубокая моя с ним связь, я ее никогда не утрачиваю.
